Михаил Литвак: Как человек съедает самого себя

Мой рассказ о психологическом вампиризме был бы неполным, если бы я не рассказал, как человек съедает самого себя.

Эта история уходит в глубокое детство. Весь процесс воспитания является процессом привития определенных правил (принципов, наставлений), которые потом начинают съедать человека, если он слепо следует им.

Фактически мы находимся в прокрустовом ложе писаных и неписаных правил. Мало того, мы так привыкаем к ним, что принимает их за свою суть. И думая, что живем для себя, на самом деле живем для этих правил, отдавая им всю свою душевную энергию.

Правила (принципы, наставления) — эти аутовампиры — не дают нам покоя даже во сне. Вся современная психология и психотерапия направлены на выявление и уничтожение аутовампиризма.

Ученые дают ему разные названия:

    Эдипов комплекс (3. Фрейд),
    комплекс неполноценности (А. Адлер),
    интроекция (Ф. Перле),
    внутренний Родитель (Э. Берн),
    система отношений (В. Мясищев),
    сверхценная идея (многие психиатры).

Вампиры, живущие в человеке, высасывают из него все соки. И все психотерапевтические системы направлены на то, чтобы изгнать из человека этих вампиров, помочь ему стать самим собой.

Дорогие читатели! Изгоняйте из себя этих чудовищ! Это несложная, но перспективная работа.

Нужно только набраться мужества и заменить слова вампира («должен», «неудобно», «считаться») на слова разума («вынужден», «можно», «учитывать»).

    «Я не должен, а вынужден делать это».
    «Мне можно, вокруг умные люди, поймут, не осудят».
    «Я не считаюсь с мнением окружающих, но учитываю его».

Помните, что только став самим собой, можно стать полезным и себе и людям!

А для того, чтобы вдохновить вас, я приведу полностью отрывок «О трех превращениях» из книги Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».

«Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев.

Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, который способен к глубокому почитанию: ко всему тяжелому и самому трудному стремится сила его.

Что есть тяжесть? — вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на колени и хочет, чтобы хорошенько навьючили его.

Что есть трудное? — так вопрошает выносливый дух; скажите, герои, чтобы взял я это на себя и радовался силе своей.

Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое высокомерие? Заставить блистать свое безумие, чтобы осмеять свою мудрость?
   Или это значит бежать от своего дела, когда оно празднует свою победу? Подняться на высокие горы, чтобы искусить искусителя?

Или это значит: питаться желудями и травой познания и ради истины терпеть голод души?

Или это значит: больным быть и отослать утешителей и заключить дружбу с глухими, которые никогда не слышат, чего ты хочешь?

Или это значит: опуститься в грязную воду, если это вода истины, и не гнать от себя холодных лягушек и теплых жаб?

Все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному верблюду, который спешит в свою пустыню, спешит и он в свою пустыню.

Но в самой уединенной пустыне совершается второе превращение: здесь львом становится дух, свободу хочет он себе добыть и господином быть в своей собственной пустыне.

Своего последнего господина ищет он себе здесь: врагом хочет он стать ему, и своему последнему богу, ради победы хочет бороться он с великим драконом. Кто же этот великий дракон, которого дух не хочет более называть господином и богом? «Ты должен» называется великий дракон. Но дух льва говорит «я хочу».

Чешуйчатый зверь «ты должен», искрясь золотыми искрами, лежит ему на дороге, и на каждой чешуе его блестит, как золото, «ты должен».

Тысячелетние ценности блестят на этих чешуях, и так говорит сильнейший из драконов: «Ценности всех вещей блестят на мне».

«Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность — это я. Поистине „я хочу“ не должно более существовать!» Так говорит дракон.

Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не удовлетворяет навьюченный зверь, воздержанный и почтительный?

Создать новые ценности — этого не может еще лев; но создавать свободу для нового созидания — это может сила льва.

Завоевать себе свободу и священное нет даже перед долгом — для этого, братья мои, нужно стать львом.

Завоевать себе право для новых ценностей — это самое страшное завоевание для духа выносливого и почтительного. Поистине оно кажется ему грабежом и делом хищного зверя.

Как свою святыню любил он когда-то «ты должен»; теперь ему надо видеть даже в этой святыне произвол и мечту, чтобы добыть себе свободу для любви своей: нужно стать львом для этой добычи.

Но скажите, братья мои, что может сделать ребенок, чего не мог бы даже лев? Почему хищный лев должен стать еще ребенком?

Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово самоутверждения.

Да, для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет теперь дух, свой мир находит потерявший мир.

Три превращения духа назвал я вам: как дух стал верблюдом, львом верблюд и, наконец, лев ребенком».

Много раз читал я этот отрывок своим ученикам и пациентам, и каждый раз все были глубоко взволнованы. В аудитории наступала какая-то особая тишина, и мне уже не надо было долго объяснять, как это важно, найти свой мир.

А теперь несколько слов на прощание и донорам и вампирам. Никакие вы не доноры и не вампиры. Вы просто «психологические дети», эмоционально незрелые люди. Об этом я уже говорил в начале данной главы.

Вот некоторые показатели, по которым можно отличить зрелую личность от незрелой.

    Незрелая личность пытается изменить других людей, приспособить их к себе.
    Зрелая личность пытается изменить себя, переходит на саморегуляцию.
    При конфликтах незрелая личность говорит: «Надо мной издевались!».
    Зрелая личность утверждает: «Я позволил над собой издеваться».
    Незрелая личность пытается изменить обстоятельства,
    зрелая — приспособиться к ним.

Два человека одновременно отдыхали на Черном море. Один приехал с убеждением, что отвратительно отдохнул, так как на море все время были волны, второй был убежден, что отдохнул отлично, так как на море все время были волны. Понятно, что второго можно отнести к зрелым личностям.

    Незрелая личность часто знает, но не умеет.
    Зрелая не только знает, но и умеет.

Поэтому незрелая личность критикует, а зрелая делает.

    Незрелая личность пытается устроить в первую очередь свою личную жизнь, а потом дела. В результате не устраивается ни то, ни другое, и такой человек попадает в зависимость от других людей.
    Зрелая личность в первую очередь устраивает свои дела и приобретает независимость. Личная жизнь устраивается сама по себе.  
    Потребности зрелой личности вытекают из ее успехов, из ее дел.
    Незрелая личность, не делая дел, копирует потребности зрелой личности, увеличивая их размеры. (Вспомните потребности великовозрастных детей, сидящих на шее своих стареющих родителей.)
    Незрелая личность думает о результате,
    а зрелая - о деле.
    Незрелая личность хочет больше, чем имеет и заслуживает, а в результате нередко теряет и то, что имеет.
    Зрелая личность довольна тем, что имеет, и тогда к ней прибывает.
    Незрелая личность хочет, чтобы ее дела ей устроил кто-то,
    зрелая устраивает их сама.
    Незрелая личность надеется,
    зрелая действует.
    Незрелая личность пытается управлять другими людьми,
    зрелая управляет собой.
    Незрелая личность — декорация, которая хочет стать фигурой.
    Зрелая личность — фигура, которая не задумывается, как она выглядит.
    Незрелая личность вначале принимает решение, а потом подгоняет факты под выбранное решение (отсюда подозрительность незрелой личности).
    Зрелая личность вначале собирает факты, а потом на их основании принимает решение. Отсюда открытость зрелой личности.
    Незрелая личность хочет занять высокое положение, не занимаясь личностным ростом.
    Зрелая личность заботится о личностном росте. Высокое положение приходит само по себе.

Так что созревайте! Отцепляйтесь и отцепляйте!
Автор: Михаил Литвак

http://econet.ru/articles/159154-mihail-litvak-kak-chelovek-s-edaet-samogo-sebya